Я подписана на какой-то паблик исторических фотографий. И каждое утро меня заряжают позитивом – то казнь японских мирных жителей, то искалеченные тела бывших заключенных концлагерей, то повешенные партизаны. Правда, надо отдать должное, – их перемежают и милые фоточки: роллерша семидесятых, Мила Йовович на сьемках, Мерилин Монро… Но я о том, что все эти исторические кадры казней, искаженных ужасом лиц притягивают и отталкивают одновременно. Ты невольно бормочешь: какие зверства, как же жили люди в то время, как же так можно… И никакой параллели с тем чего сейчас, будто бы, нет... А потом, вечером, ты узнаешь внезапно – твоего соседа убили еще «по холоду», а ты этого даже не знал. И тебе буднично, как на тех исторических фотографиях давних лет, описывают – он же служил медиком, ехал на бронемашине, в нее попал снаряд. Погиб сразу, хоронили из дома, многие были на похоронах… Ловишь себя на том, что он был твоим ровесником. И виделись мы очень часто, правда, мельком. И отчетливо, в деталях вспоминается разговор с ним еще в 2015-м, когда он будто оправдывался: «А где еще сейчас работать, чтобы платили?». Вернулся из России, стал искать работу. Нужно было кормить семью. Пригодился диплом медбрата. По ситуации мирной работа была отличной – мог отлучаться, торговал больничными, всегда был сыт и имел копейку сверх зарплаты. То есть, лет семь он точно имел работу на зависть, у меня даже кто-то спрашивал, как попасть в такие же структуры, потому что с кондачка туда не брали даже с медицинским дипломом. И машины он менял за эти семь лет как некоторые меняют перчатки. Но все равно как-то не ложится все в один ряд – неужели погиб? Неужели это про него? Неужели зная его осмотрительность не мог продумать ситуацию до конца? Или и погиб-то тоже неспроста, а ради миллионных выплат, которые остались семье? И таких вот историй вокруг – сотни. Обо всем. Приятель никак не может оформить пенсию – у него отец погиб в 2014-м. Они, правда, с матерью не жили, но отец-то был, а потом погиб. И каждый год мой приятель оформляет пенсию по потери кормильца, чтобы было за что жить. Отца нет, а он как будто бы кормит сына, правда, с каждым годом процесс оформления пенсии все сложнее, все хлопотнее. И к этой новости добавилась еще одна – ранен уже новый сожитель матери. Вот, буквально на днях. Тоже реальность – война же не прекращается. А я думаю, что это для взрослого эта война - всего лишь часть жизни, на фоне чего-то хорошего из прошлого, не такая уж и большая часть. А вот для подростка или ребенка это вообще вся их жизнь, целиком. …«Когда началась война, мне было 12 лет», - эту историю я уже слышала, но мой знакомый рассказывает ее очень часто. «Еще в 2014-м в нашу квартиру попал снаряд, я помню, что мы сидели на кухне, и я упал на пол, не сразу понял, что произошло, осколки были вокруг, но никто не пострадал по счастью. Мы переехали тогда к дедушке, потому что в квартире было уже нельзя жить. И я все время думаю, за что мне все это?». И я не знаю, что ему говорить. Как успокаивать или какие аргументы приводить в ответ. Он все время проговаривает эту войну, как будто ищет в ней какой-то сакральный смысл для себя – было детство и закончилось, а вместе с ним планы, возможности, хорошее настоящее… У другой знакомой погиб муж в 2014-м. Их девочке тогда было два года. Мать выхлопотала все по погибшему – пенсию даже перевела в Россию, дочь отдала в лучшую школу, ведь никто не обидит ребенка погибшего ополченца. К гадалке можно не ходить, но девочка поступит на престижную специальность в вуз все по той же льготе - как дочь погибшего. И тройки ей ставят в школе очень осторожно, чтобы не травмировать, относятся весьма деликатно… А ко всему этому уже в этом году в этой семье погиб отчим – тоже ополченец. Сказать бы ирония, да к смерти это не применимо. Но девочка точно вытянула «удачный» лотерейный билет со всеми этими льготами благодаря смерти отца и нового сожителя матери… Эта история как раз о том, что все вокруг – фарс, трагедия, слезы. Только доигрывать до конца каждую эту историю не хватает времени. Смерть стала наспех, следом в очереди новые события, нужно торопиться жить, на слезы нет ни сил ни времени… И так сейчас везде. Новости о погибших приходят быстро, дежурно. Только ты отвздыхал о ком-то, как жизнь бьет тебя по щекам еще и еще – вот тебе, получай, учись на ошибках. А ты с утра все также смотришь эти старые фотки и ловишь себя на мысли о том, каким жестоким был мир, какими жестокими были люди когда-то, не замечая, что сейчас ты стал таким же... Ольга Кучер, Луганск, для «ОстроВа»
